Генетические болезни встречаются относительно редко, но протекают крайне агрессивно: ведут к ранней смерти или тяжелой инвалидности. Но для многих сегодня уже есть способы лечения. По словам профессора, президента Центра ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России, доктора медицинских наук Александра Румянцева, отечественная диагностика, в частности неонатальный скрининг, активно развивается, что открывает хорошие перспективы для лечения орфанных заболеваний. Профессор, доктор медицинских наук, президент Союза педиатров России Лейла Намазова-Барановатакже отметила значимость ранней диагностики и трансляционной медицины для повышения качества жизни детей с редкими заболеваниями.

Не знаем и знать не хотим

Вылечить «генетику» медицина пока не в состоянии, но существенно тормозить развитие этих болезней и снижать количество осложнений врачи уже научились. Дело только за ранним выявлением. Ведь чем раньше начать лечение, тем выше его эффект. Именно для этой цели в 2023 году было принято решение расширить неонатальный скрининг с 5 до нынешних 36 наследственных заболеваний. Кстати, наш скрининг — один из самых широких в Европе, за исключением Италии, где новорожденных тестируют на пару болезней больше. Но сейчас в России идет речь о дальнейшем расширении этого скрининга.

«Основной вклад генетики в медицину — это развитие программ неонатального скрининга», — считает ведущий специалист по наследственным заболеваниям, заведующая отделом молекулярных механизмов наследственных нарушений метаболизма ФГБНУ «МГНЦ», доктор медицинских наук Екатерина Захарова.

К сожалению, по словам эксперта, не все сегодня понимают значимость этого революционного нововведения. Многие родители полагают, что скрининг нужен, чтобы сбывать залежавшиеся препараты и лечебное питание, или даже проводить эксперименты на младенцах. Тогда как на самом деле он необходим, чтобы вовремя выявлять тяжелые заболевания и давать шанс маленьким пациентам прожить совсем другую, качественную жизнь. Проблема еще и в том, что при раннем выявлении тяжелый диагноз ставится внешне абсолютно здоровому ребенку. И не каждый родитель готов признать необходимость начинать лечение (например, при спинально-мышечной атрофии — срочно проводить генную терапию, а при некоторых болезнях обмена — отказываться от грудного вскармливания и сажать ребенка на специальную диету). Но ведь без лечения, например, при фенилкетонурии ребенок вырастет с отклонениями в умственном развитии, а при помощи лечения, диеты — абсолютно нормальным. И при многих других болезнях — то же самое.

Плюс шесть

«Я бы сравнила скрининг с Вселенной, потому что он тоже должен расширяться, не стоять на месте, — говорит Захарова. — И вот сейчас Российская Федерация обсуждает вопрос, чтобы расширить его в данный момент еще на несколько нозологий, входящих в группу лизосомных болезней накоплений».

Захарова объяснила: чтобы включить то или иное заболевание в скрининг, нужно иметь адекватную тест-систему, способную выявить патологию, и эффективное лекарство, потому что если нет возможности влиять на болезнь, нет смысла её и выявлять. Сегодня в России зарегистрирована новая тест-система сразу на шесть лизосомных болезней, поэтому вероятно в следующем году в скрининг войдут: мукополисахаридоз первого типа, болезни Гоше, Пика А/Б, Помпе, Краббе и Фабри. Для всех этих болезней уже существует лечение — либо ферментозаместительная терапия (когда недостающий пациенту фермент замещают медикаментозно), либо дополнительно возможно проведение трансплантации гемопоэтических стволовых клеток (при раннем выявлении и лечении).

После укола малыша в пятку, капля его крови помещается на специальный материал и высушивается. Именно по этому носителю будет делаться анализ. Кстати, эти высушенные пятна крови сохраняются на протяжении долгих лет, и при необходимости можно вернуться к этому материалу и спустя несколько лет вновь измерить активность фермента, чтобы сравнить исходные и нынешние значения

Инфаркт, которого могло не быть

Одна из самых сложных нозологий для включения в скрининг — это болезнь Фабри. Это редкое наследственное заболевание вызвано дефицитом фермента альфа-галактозидазы. На данный момент российский скрининг не включает это заболевание.

«В большинстве штатов США неонатальный скрининг охватывает 45-46 нозологий, включая 10 различных лизосомных болезней накопления, в том числе, болезнь Фабри, — рассказывает американский ученый-генетик, профессор и председатель кафедры генетики и геномных наук Медицинской школы Икана при Маунт-Синай госпитале в Нью-Йорке Роберт Дж. Десник, стоявший у истоков разработки ферментозаместительной терапии болезни Фабри. — Всех родителей предварительно информируют о значимости и пользе такого исследования, а затем спрашивают разрешения, и 98% из них дают такое согласие».

Процессы, в результате которых развивается болезнь Фабри, по словам эксперта, очень сложны, а поражения организма — многообразны. Помимо сосудов и сердца поражаются почки и нервная система. Есть свои нюансы и в диагностике в зависимости от пола, так как у женщин симптомы болезни чаще менее выраженные, чем у мужчин, а активность фермента — разная. Но задача скрининга — не ставить диагноз, а лишь выявлять группы риска. А окончательно диагноз ставит уже врач-генетик.

При тяжелой форме болезни симптомы у больного появляются уже в двухлетнем возрасте. Всё начинается с полинейропатии (сильных болей в руках и ногах.) и кожно-сосудистых изменений. Затем постепенно присоединяется поражение почек, сердца, и довольно часто в молодом возрасте развиваются инфаркты. К сожалению, часто болезнь остаётся нераспознанной или выявляется, когда человек уже стал инвалидом. Официальная статистика в России говорит о 350 пациентах с болезнью Фабри, но на самом деле их значительно больше, особенно, среди больных с гипертрофической кардиомиопатией. По оценкам специалистов, истинная заболеваемость может достигать 5800 человек.

Критически важна доза

По одному анализу диагноз не ставится. Тест по высушенным пятнам крови из пятки (готовится 3-5 дней) — лишь первый этап диагностики, с его помощью измеряют активность фермента. Если у мальчика она ниже нормы, то в 99% это означает наличие болезни Фабри. Для девочек этот анализ менее показателен. А вторым этапом уже проводят ДНК-диагностику (по крови ребенка и родителей). Это помогает подтвердить диагноз.

По словам профессора Десника, важно обратиться к врачу как можно раньше, чтобы своевременно назначить лечение. Для контроля болезни Фабри существуют два фермент заместительных препарата — агалсидаза альфа и агалсидаза бета. В Соединённых Штатах, в отличие от Европы, зарегистрирована только агалсидаза бета. Дело в том, что эффективность лечения болезни Фабри сильно зависит от дозы активного вещества в составе лекарства. В агалсидазе альфа она в пять раз меньше, чем в агалсидазе бета (0,2 мг/кг против 1 мг/кг).

В России на сегодня зарегистрировано три препарата для лечения болезни Фабри, в том числе российский биоаналог оригинального препарата — агалсидаза бета. Его дозировка составляет 1 мг/кг, что является критически важным для лечения заболевания.

Раннее выявление болезни Фабри важно не только для своевременного, а значит, и более эффективного начала лечения, но и для того, чтобы родители такого ребенка впоследствии могли в будущем планировать рождение здоровых детей. В этом им поможет технология ЭКО, которая предполагает возможность проверки эмбрионов на носительство разных мутаций.